(это очень старый пост еще за ноябрь, который почему-то лежал в черновиках)

"Χαλεπά τά καλά. Прекрасное — трудно".


Это абсолютно точно не будет рецензия на книгу. Для меня рецензировать ее не представляется возможным также, как анализировать чье-то реальное убийство сразу после совершения. Может, не сейчас. Может, позже. Все, что я сейчас могу и буду - выразить буквенно свои несколько обрывочные впечатления.

Самые первые страницы "Тайной истории" окунают головой в снег.
Я убил. Мы убили. Мы, четверо друзей, убили нашего пятого товарища - и это не история. Наша тайная история вовсе не о том, кого и как мы убили, но о том, почему мы это сделали, и главное - что было после.
Казалось бы, о чем можно рассказывать, когда все уже известно с самого начала? Что за детектив, в котором на первых же страницах приведены имена убийц? И у меня как-то действительно язык не поворачивается назвать "Тайную историю" детективом. Мне ближе определение "психологический триллер", хотя и тут не хочется ставить однозначную точку. Это история. Загадочная, пугающая, в каком-то смысле мистическая. Но когда начинаешь думать, а о чем она, собственно, приходится напрягаться, чтобы выдать более-менее вразумительную краткую эссенцию.

Ричард Пейпен покидает маленький городишко Плано, оставляя позади безразличных к нему отца и мать, и перебирается в Хэмпденский колледж. Там он узнает о чудаковатом преподавателе древнегреческого - Джулиане Марроу - и пытается пробиться в его группу, состоящую, кстати, всего из пяти человек. Именно эти пятеро и привлекают главного героя. Ричард наблюдает за ними в колледже: близнецы - два светловолосых ангела с полотен Рафаэля, громкоголосый Банни, Фрэнсис с огненно-рыжей шевелюрой и аристократически бледной кожей и наконец Генри, вундеркинд-Генри, чьи рассудительные указания почему-то всегда и всеми непременно выполняются.

"...моя пагубная привычка убеждать себя в том, что интересные, необычные люди — непременно люди добрые и хорошие".

Эти пятеро персонажей настолько колоритные, настолько неправдоподобные, что в их существование почему-то начинаешь верить, точнее - в них хочется верить, про них хочется читать. Под руководством блистательной личности Джулиана Марроу они сколачивают собственное маленькое государство, замкнутый островок, практически не соприкасающийся с остальным Хэмпденовским миром наркоты и бесконечных пьяных вечеринок, пусть и плавающий в нем. Единственный, пожалуй, кто действительно контактирует и с той, и с другой стороной баррикад (помимо убитого нерадивого Банни) - это Ричард, личность которого, к слову, так и остается нераскрытой до конца. И не надо. Ричард - это наблюдатель, глазами которого мы видим происходящее вокруг; будь он более ярким, будь он столь же неординарным, как и другие персонажи, не появилось бы этого ощущения вовлеченности в повествование. Да, почти всегда при прочтении книги что-то визуализируется, рисуются образы. Но тут... У меня давно такого не было: я не представляла, я именно видела и слышала. Мне даже сон приснился с книжными персонажами просто нефиг читать ночами - до того отчетливо я видела и слышала их при чтении. Я зачарованно наблюдала, как в мягком световом ореоле Камилла зачитывает строки из пьесы, видела, как все сидят за столом в квартире у близнецов; как вереница новоиспеченных убийц молча отдаляется от ущелья, как Генри спокойным жестом щупает пульс на шее у мертвого Банни.
спойлерно
Есть ли жизнь после убийства? Судя по всему, Донна Тартт так не считает. По крайней мере, никто из ее персонажей так и не сумел оставить позади прошлое. Генри покончил с собой, Фрэнсис вынужден сожительствовать с ненавистной ему девушкой и страдать от панических атак, а двух светловолосых ангелов теперь можно разве что называть падшими: Чарльз окончательно погряз в алкогольной пучине, а Камилла утратила всяческую радость жизни.
Один Ричард закончил универ и, вроде бы, пытался претендовать на любовь. Возможно, он оказался сравнительно более счастливым потому, что не участвовал в той вакханалии. Ведь после испытанного экстаза сложно мириться с окружающем, сложно свыкнуться с вечными ограничениями, а уйти, отодвинуть последствия - и вовсе невозможно.

"После смерти Банни я часто думал, что акт убийства по крайней мере связал нас на веки вечные: мы не просто друзья, а друзья-до-гробовой-доски. Тогда эта мысль была единственным утешением, но теперь от нее хотелось выть. Навсегда, навсегда я повязан с ними одной веревочкой, и иного уже не дано…"



Сейчас, когда я почти дописала отзыв, зашла почитать другие рецензии. И очень удивилась, выяснив, что крайне положительные оценки чередуются с резко отрицательными. Мол, до интеллектуального бестселлера Тартт сильно не дотягивает. Неточностей масса, да и где здесь интеллектуальность вообще?..
Честное слово, когда я принималась за чтение, то была в полном неведении о тех ярлыках, что вешают на эту книгу. Я вообще ее купила из-за обложки и симпатичной фотографии Донны на обороте. Когда читала, не думала о том, достаточно ли интеллектуален текст. Мне просто хотелось читать дальше. Вот и все.

Ситуация с немкой разрешилась. Точнее - я сама эту ситуацию и порешала, отказавшись от совместной работы. Вроде бы, мне было сложно и стыдно, вроде бы, я долго себя казнила и вспоминала, как она меня упрашивала, как оттолкнула, когда я пыталась примирительно обняться. Но теперь это все неважно, потому что произошло кое-что еще.

Уволилась моя любимая и, по совместительству, самая адекватная учительница - Елена Юрьевна. Я не знаю, что ее сподвигло так поступить, она говорит - "сложились обстоятельства", но по гробовому молчанию остальных учителей и ее неохотным намекам становится ясно, что обстоятельства имеют вполне конкретные имена.
Мне очень грустно, больно и обидно. Со следующего семестра физику у нас будет вести библиотекарша, да и не это важно; важно, что Е.Ю. уходит, а еще важно, что всем почему-то на это плевать.
"Вы там десятки нам понаставьте, Вам же теперь все равно", - кричит кто-то с последней парты, и кто-то одобрительно смеется в ответ.

"Я устала бороться с системой", - так она сказала после урока.
Не знаю, что еще написать по этому поводу. Последние недели довели меня до одеревенелой бессонницы и мыслях о повторной смене школы.

Я бы очень, очень хотела сделать Е.Ю. какой-нибудь прощальный подарок, но решительно ничего не могу придумать.

Почему-то возможность написать сюда появляется только и исключительно тогда, когда происходит какая-нибудь особенно крупная задница. В случаях, когда все вполне шоколадно - ай, не успеваю, потом напишу. Из-за этого создается ложное впечатление, что моя школьная и внешкольная жизнь какая-то уж очень чернушная. Нет, это не так, но...

Исследовательскую работу, ZPD, я, как и сказала ранее, написала. Точнее, черновик этой работы. После чего отослала его Ольге Валерьевне и стала ждать, пока она проверит и выскажет свои ЦУ. Неделю от нее практически не было вестей, пока вчера я в кои-то веки не пришла на немецкий (она разрешила мне не посещать ее уроки, потому как я ушла вперед по программе). Немка сажает меня за компьютер, открывает мою работу... а она не моя. То есть, из всего написанного я узнаю около 10 процентов, а то и меньше. Совершенно непонятные мне речевые обороты, сложные конструкции, незнакомые цитаты. Выяснилось, что она переписала все заново. Потому что то, что прислала я, - полная ерунда. Сказать она, правда, об этом почему-то забыла, никаких коррективов вводить не предлагала, зато несколько дней (неделю?) потратила на то, чтобы переписать работу заново в увеличенном объеме, а потом еще заявила, что уж я могла бы хоть примеры курсивом повыделять в ворде. Хоть какая-то, дескать, польза. Естественно, мне это все совсем не понравилось.
Ольга Валерьевна задержала меня после урока, спросила, что не так. Я объяснила, что мне, вообще-то, с этой исследовательской выступать перед комиссией, а я не единого слова из нее не знаю. Что мне бы хотелось чувствовать, что я вношу какой-то вклад в свою (!!!) работу. "Что ты предлагаешь?" - она меня спрашивает. "Не знаю, - говорю, - знаю только, что сейчас у меня во всю идет урок физики. Потом поговорим, хорошо?"
И все. Она развернулась на каблуках, громыхнула дверью. А в одиннадцать вечера приходит смска: "Я написала тебе письмо". Захожу на почту - и правда письмо на немецком. Перевод примерно следующий:

"Доброй ночи! Я хочу извиниться за то, что слишком много тебе помогала. Теперь пиши работу сама. Мою работу ты, разумеется, не имеешь права при этом использовать. 15.12. высылаешь мне теоретическую часть.
На уроки ты тоже обязана ходить!!! Такие поблажки - еще одна ошибка с моей стороны.
Удачи".

Я не знаю, что теперь делать.

Вариантов-то, на самом деле, не так много:

1. Написать новую работу (времени и желания нет);
2. Отказаться от ее написания.

Во втором случае я буду выглядеть полнейшей сволочью. Она писала, она старалась, она освободила меня от своих совершенно бесполезных уроков. А я, такая-растакая, ее бросаю. И непонятно, чем мне это аукнется. Ольга Валерьевна - не манипулятор по натуре своей, но очень, ОЧЕНЬ эмоциональная и ранимая. Ее чувства вполне могут найти выход в рядке единиц, который она мне выставит за ненаписанные работы (она в начале совместной деятельности разрешила мне писать только три основные). И я эти единицы исправить не успею. Вариантов, что она может придумать, если сильно разобидится, масса. Да и не в этом дело, а в том, что я потратила ее время, нервы...
(Эта ситуация научила меня тому, что нужно сразу говорить твердое "нет", когда хочется сказать. Не пережевывать сотню раз все эти бесконечные сомнения ("я сделаю ей больно? Что она подумает?") Нет, проглотить их и четко озвучить: "Нет, я не буду этого делать". Потому что потом может стать гораздо хуже. Вот как сейчас, когда я ума не приложу, что предпринять.)

На обложке тетради, которою я использую для записей по исследовательской, изображены две милейшие целующиеся овечки. Это вызывает определенный диссонанс у тех, кто видит, как я записываю туда страшные немецкие слова и рисую непонятные таблицы.

Я заняла третье место на городской олимпиаде по немецкому. накануне приснился сон - и наутро же сбылся. Сообщила мне об этом Ольга Валерьевна - ворвалась в кабинет физики, едва только прозвенел звонок с урока, и огорошила новостью, не дав дочертить преломляющийся в стекле луч. Поверила я ей по-настоящему только по приходу домой, когда 100500 раз сверила свой код с тем, напротив которого стоял этот результат. Ну да, все так и есть: v - 16 - 8, 88 процентов, одного не хватило до второго места. как много моих любимых восьмерок в коде и процентах.
И я, вроде, очень молодец, а в голове все равно крутятся фразы вида: "ну это же третье, а не первое" или "на республиканской олимпиаде по-любому провалишься".
Однако я все-таки постараюсь убедить себя в том, что я - молодец. Без всяких там "но". Ведь когда я перешла в 80-ую школу, знала, грубо говоря, только "ихь хайссе Лиса". А потом - репетитор, кипы листов с заданиями и, вот, олимпиада. Соревновалась с немецкой гимназией (а у них - 8 уроков языка в неделю!) и не провалилась. Да. Это хорошо. Это значит, что я все делаю правильно.

Одноклассница как-то рассказала мне, что один ее друг написал исследовательскую за один день. Я посмеялась. Теперь уже не смешно.

Все воскресенье с 9 утра до 9 вечера я писала исследовательскую, периодически нервно подергиваясь от пиликанья мобильного телефона. Энтузиазм Ольги Валерьевны растет в геометрической прогрессии, мой же по-прежнему стремится к нулю. И вот на выходных (еще до того, как стали известны результаты олимпиады) она закидывала меня звонками и смсками, начиная от непринужденного "Лиза, когда ты вышлешь мне работу?" а заканчивая грозным "Пришли мне свою работу в конце-концов!!!"
И это при том-то, что конец концов наступит только в январе! В январе! Оля и Мисс еще не начали писать (Мисс сказала, что она ждет вдохновения), команда под началом физички едва-едва определилась с темой. Немке же надо ВСЕ и СЕЙЧАС, ну просто потому что.
Я по-прежнему не понимаю, зачем в это ввязалась, как из этого "вывязаться", и какое, собственно, удовольствие самой О.В. заниматься со мной этой псевдонаучной деятельностью.

А со вчерашнего дня, когда выяснилось, что я прошла на республику, Ольга Валерьена, кажется, окончательно утвердилась в мысли, что вся моя жизнь теперь посвящена немецкому.
"Мы с тобой будем дополнительно заниматься по пятницам. По субботам будешь присылать мне отредактированные части ZPD. Зимние каникулы? Отлично - будем готовиться к республиканской олимпиаде. В январе отправишься на первый тур, в феврале защитишь ZPD, потом мы..."

Вроде бы, очень лестно и со всех сторон здорово, когда учитель так беспокоится об успехах своего подопечного, но почему-то меня не покидает чувство, будто я продалась в рабство.



Зато немка вручила мне уже вторую шоколадку, а вчера мы с девочками практически на заднем дворе школы распили небольшую бутылочку шампанского за день рождения Насти С. и мою маленькую победу.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

В пятницу Ригу замело и подморозило. Я включила радио и под "Снег" Земфиры бегала по квартире в отчаянных попытках отыскать хоть какую-то пару хоть какой-то зимней обуви. Тут в бойкий песенный ритм вклинился голос диктора, зачитывающего сообщения от радиослушателей на злободневную тему:

"Дороги замело. Приеду в школу только к третьему уроку - ура!
Феликс".

Феликс Юрьевич действительно приехал в школу к третьему уроку и был весел и свеж вплоть да самого конца рабочего дня. А всего-то и стоило простоять в пробке вместо какого-то занудного утреннего собрания.

Дел по-прежнему ужасно много, а в конце месяца мне необходимо сходить на две олимпиады и сдать исследовательскую, которая пока написана лишь наполовину. В последнее время я по-рабочему быстро провожу дни, не страдаю от ночной бессонницы, потому что наполняю ее приятным - читая Донну Тартт - и, когда засыпаю, вижу интересные сны. В целом ноябрьский снег как будто пошел мне на пользу или это выходные оказывают свое благотворное воздействие - как бы то ни было, я действительно чувствую себя бодрее, живее и легче.

Очень хочу комнатное растеньице. Такое, чтобы на подоконник. Вообще-то я хочу питомца, но ведь уморю бедного зверька одиночеством со своими исследовательскими-олимпиадами. Нет, лучше все-таки растение. Я дам ему имя и, возможно, буду иногда общаться о злободневном. Кто-то когда-то сказал, что они тогда лучше растут.

ЛДГ прорвало злобной тирадой о потерянном поколении и нашем абсолютнейшем моральном разложении. В принципе, рано или поздно это должно было произойти: вот уже больше недели с момента произошедшего она с нами не разговаривала; после каникул целых три дня изображала оскорбленную невинность, но надолго ее терпения все равно никогда не хватает. А сегодня еще и три урока литературы - невозможно провести столько времени с предавшим ее классом в одном помещении и не разразиться потоком обидных слов.
Я честно держалась сколько могла, но как это было сложно! Сложно сидеть за первой партой, находясь, тем самым, в полуметре от ЛДГ, видеть, как она театрально прикладывает ладонь ко лбу и таращит слезящиеся глаза; сложно наблюдать все это и оставаться спокойной. Тем более, ровно три дня она медленно подогревала мое негодование постоянными бессмысленными одергиваниями в духе "что ты здесь шляешься" или "нечего бормотать себе под нос"

В общем, когда ЛДГ задала по сути риторический вопрос "Ну вот и почему вы все сейчас молчите, а?!", я решила ответить.
читать дальше
Мы ссорились без малого урок. Точнее, она - ссорилась, а я - пыталась достучаться. Безуспешно. Все мои доводы отскакивали от нее каучуковыми мячиками, мне же наставляя синяков.

"Тебе я вообще доверяла больше всех! - орала она, потрясая ладонью возле моего лица. - Ты была для меня святой, Лиза, святой! А после этого разговора я даже не знаю, как ты можешь смотреть мне в глаза!"

Тем не менее, я смотрела на нее. Смотрела и думала: ну неужели, ну неужели ей настолько нечем заняться?.. Мне кажется - я даже почти уверена - что у преподавателей всегда дел невпроворот. Но чем больше я наблюдаю за поведением ЛДГ, тем сильнее крепнет ощущение, что она просто страдает от безделья: ну не могу я найти никакой другой адекватной причины, почему всякий раз она умудряется какую-нибудь выявленную проблему возвести в абсолют, а потом долго и упорно пытается доказать, что это, дескать, вовсе не проблема, а настоящее ПРОБЛЕМИЩЕ! Мне непонятно, почему уже, вроде, немолодая женщина, взрослый и ответственный человек, устраивает всему классу истерики прямо посреди урока. Мне непонятно, в конце концов, почему почему она даже не пытается докопаться до сути - просто упивается своей обидой, своей болью, своим "никто-не-понимает-как-вы-меня-обидели".

- Настя, а ты! - она хватает бледную Настю за плечо. - Ты-то... ты...! Вечно плохо тебе, да?! А распивать крепкий алкоголь было нормально?! Болезненное создание...
- Может, хватит? - меня уже начинает слегка трясти от злости. - Мне кажется, Вы уже достаточно сказали ей тогда, в каюте.

Настя вскакивает и в слезах выбегает из класса. Она всегда чутко реагирует на любое упоминание о слабом здоровье.

- Ничего! - восклицает ЛДГ в (как ей, должно быть, кажется) праведном гневе. - Пусть поплачет! Может, хоть что-то дойдет!
- А Вы не боитесь, что она наложит на себя руки?

ЛДГ хотела что-то возразить, но подавилась воздухом.
Тогда я ей рассказала. Рассказала о том, что в тот раз, когда она назвала Настю "дохликом" (и другими нелестными существительными) и покинула каюту, Настя полчаса рыдала на моем плече. Я сказала, что нужно быть сдержаннее в своих эмоциях. Я сказала, что она своими словами, которые, может, просто "вырвались", ужасно ее задела.

- А меня она не задела?! Меня, мои чувства!
- Да. Только Вы - взрослый человек, учитель. А Настя - нет.

Я думала, она рассердится и окончательно перестанет со мной разговаривать. Вместо этого ЛДГ кое-как вырулила к "Незнакомке" Блока, а меня послала искать Настю.
Нашла ее на первом этаже. Настя пряталась за стендом объявлений, промакивая салфеткой влажные ресницы и что-то печатая в телефоне. Должно быть, строчила очередной пост на фейсбуке о том, как скотина-классная ее обидела.

Я решила дать ей настрадаться вдоволь, а сама села на пол где-то в углу. Голова гудела страшно, так что я просто прислонилась затылком к стене и провела так все оставшееся от урока время.
Самые блаженные минуты.




На перемене я ходила извиняться. По интонациям и взгляду классной я поняла, что она больше не злится на меня, но и не простила окончательно. В конце концов, я же предала ее доверие! Наверное, теперь до конца школы она будет смотреть на меня, а видеть - две бутылки спиртного.
Но, честно говоря, мне все равно. Думается, это был полезный диалог, полезный выплеск накопившегося. Однако сейчас мне хочется только одного: спокойно учиться, не борясь каждый урок с желанием обматерить преподавателя.

...но пейзажи, которые мы проплывали в четверг поутру, совершенно невероятные. Гористая местность, маленькие домики на сваях, деревья - золотые, румяно-красные, желто-зеленые.
Старый город в Стокгольме очень похож на Старую Ригу, только, как мне показалось, куда более яркий.


Cкачать Океан Ельзи Осінь бесплатно на pleer.com




надеюсь, что еще вернусь.

В связи с тем, что мы, кажется, должны бы уже определяться со своим будущим, нас стали чаще навещать представители частных университетов. Вчера, например, приходила остроносая женщина из рая. Ну, то есть, из Рижского Аэронавигационного Института.

А недавно приходил военный священник со своей женой-художницей. Какие же они оба классные! Никакой пропаганды собственного видения мира - только диалог длиной в сорок минут. Я даже собрала весь свой латышский словарный запас и приняла участие в нем, за что получила конфету и теплую-теплую улыбку.
Говорили о семье. О какой-то настоящей семье, которая вне стереотипных гендерных установок (мужчина - добытчик, женщина сидит дома и готовит). Особенно, пожалуй, понравилась одна высказанная ближе к завершению мысль. Конечно, супруги не могут и не должны изо всех сил пытаться изменить друг друга, подстроить под свой идеал. Только помочь залечить детские травмы и избавиться от внутренних зажимов. То есть, выходит, не изменить, не ограничить, а наоборот - освободить и помочь себя найти.

О.В. дошла до предела в своей увлеченности научной работой и теперь чуть ли не каждое утро пристает к химичке с вопросами вида: "Ну как там ваши Вероника с Марьям? Пишут исследовательскую? А моя недавно..." Когда химичка пересказала мне этот их последний диалог, я испугалась и, вот, не ходила на немецкий два дня подряд. О.В. не ставит мне прогулы, потому что думает, что это я дома пишу ZPD, а я как раз ничего не пишу и потому не хочу попадаться ей на глаза, и вот этим "моя" тоже быть не хочу. Чем больше бумаг она на меня валит, чем больше воинственного энтузиазма проявляет, тем больше мне хочется пропеть "fuck it a-al" и убежать к блаженной свободе.

Кстати насчет оной.

Сегодня в пять с минутами замечательный паром "Таллинк" увезет нас в Стокгольм. Меня, если честно, немного пугает перспектива провести неполные двое суток на большущем пароме где-то в морских водах. Ну а вдруг качка? А вдруг, вдруг... С другой стороны, большинству моих знакомых уже удалось побывать на "Таллинке", а то и не один раз. И мне бы следовало, пока я тут, в Латвии, опробовать вполне традиционный вид каникулярного отдыха.
Мои опасения, правда, вызывает еще и десятый класс, что тоже едет с нами чуть ли не в полном своем составе. Паром, алкоголь, неразумные почти-не-дети.

Но я, верно, вообще не должна об этом думать. Мое дело - надышаться морским воздухом, наделать стопку красивых снимков и от-дох-нуть.

Паука, которого так боялась Наталья Ивановна, мы с Ромой почти было приручили. По крайней мере, посадили на тетрадь по алгебре и назвали Длинноногим Бобом. Боб, правда, привел в ужас учительницу латышского языка и литературы, а потому пришлось выпустить его за окно. Удачи, Боб.



Факультатив по физике поставили восьмым уроком в среду, а факультатив по литературе - нулевым в четверг. И теперь у меня по четвергам четыре (!) литературы подряд: три русские и одна латышская. ЛДГ, с таким упорством добивавшаяся этого дополнительного урока, почему-то совершенно забыла о своем обещании "гнать материал, потому что его очень много" и на прошлой неделе, например, раздала листочки, карандаши и попросила изобразить Цветок Зла. Это, безусловно, замечательная идея, но почему, вот почему любая творческая работа, предложенная ЛДГ, творческой не выглядит? "А ну быстро взяли карандаши и нарисовали мне Цветок Зла. Игнат, твой Цветок Зла недостаточно Бодлеровский. Настя, не сиди над листом - рисуй!"

Ну вы поняли.

А вот на результаты посмотреть было очень интересно - настоящая галерея психологических портретов! Цветок Насти И. милый снаружи, но мертвый внутри; Катин цветок притягательно яркий и смертельно ядовитый; цветок Ромы прорастает на могиле; Вероника отобразила реально существующее растение. Сочинения тоже получились ничего так, и мне подумалось, что было бы здорово, если бы ЛДГ почаще меняла привычное "а что же Автор имел в виду" на "а как вы думаете, что Автор имел в виду".

О.В., учительница немецкого, очень вдохновлена всей этой исследовательской шумихой. А вот я - нет. На самом деле уж и не знаю, зачем я согласилась... Расплывчатая тема, не менее расплывчатое исследование, нулевая мотивация всем этим заниматься в принципе.
читать дальшеИ преподавательница физики, сказавшая, что у нее на примете есть ну такая тема, ну такая! "Черт возьми, - я тогда подумала, - а ведь я бы с большим удовольствием делала ZPD по вот какой-то такой теме по физике, нежели по совершенно никакой по немецкому".
Но как ей сказать? Немка почему-то очень-очень хочет писать со мной эту чертову исследовательскую, и так много у нее идей, материалов, что я даже вообразить не могу, как вдруг оборву этот энтузиазм своим "фи"... А при этом как было бы здорово делать ZPD по физике! Какие эксперименты можно было бы ставить! И вот там как раз сплошная конкретика. И вполне ощутимый результат.

Обсудила все это с мисс Джулией.

- Я тебе по-человечески очень сочувствую, - сказала мне она. - Было бы здорово, если бы ты могла отказаться.
- А я не могу?

Мисс странно на меня посмотрела.

- А ты хочешь хорошую оценку по немецкому в году?

Нет, О.В. очень славная, но больно уж эмоциональная. И наорать может, и обидеться действительно бесповоротно, а я ведь хочу избавить ее от лишней мороки...
Интересно, зачем Мироздание подкинуло мне эту ситуацию? Чтобы я научилась отказывать? Или иначе - смиряться?

В общем, от всех этих душевных терзаний и пронизывающих осенних ветров я заболела. Два дня паразитировала дома, но уже в понедельник придется возвращаться в школу и что-то предпринимать.